Вильфрид Фабер
Председатель комитета молодёжи по Восточной Европе Евангелических общин Германии
Когда профессор Михаил Никольский обратился ко мне с просьбой написать статью на тему «Икона» и «Нина и Николай Торопцевы», я вначале подумал, что это равносильно просьбе к слепому, рассказать что-нибудь про цвета.
Я сам Евангелический христианин и мое мировоззрение сформировано реформированными традициями нашей Церкви. В нашей Реформированной Церкви можно найти лишь спустя годы горящие в алтаре свечи или даже Крест. Реформированную Церковь можно опознать по её незамысловатым и несколько безвкусным церковным интерьерам. Самым главным должно быть проповедование Слова Божьего, и ничего не должно отвлекать от истинного его восприятия и понимания – вот основа Реформированной Теологии. Ни картинам с христианскими мотивами, которые нам известны многие столетия, ни свечам, ни разным христианским символам в этой традиции места нет.
В моей юности я от случая к случаю слышал, как говорят о Православных христианах: «они боготворят картины, это не может быть истинной верой!» Указывали на Вторую Заповедь которая гласит: «Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, что на земле внизу, и что в воде ниже земли. Не поклоняйся им и не служи им; ибо Я Господь, Бог твой, Бог ревнитель, наказывающий детей за вину отцов до третьего и четвёртого рода, ненавидящих Меня, и творящий милость до тысячи родов любящим Меня и соблюдающим заповеди Мои».
В толковании этой заповеди мы читаем в Гейдельбергском Катехизисе, учебнике Реформированной Церкви: Бог не может и не должен ни в коем случае изображаться. Хотя может изображаться тварь, но Бог запрещает создавать или применять изображения, чтобы их почитать или служить через них Богу.
Конечно, я давно знаю, что Православные поклоняются не собственно иконе, а Святому, изображенному на ней, и что икона для них также стала окном в Небесный Мир.
Такое духовное высказывание, но – как написано ранее – обособлено и усиливает предрассудки.
В моём родительском доме, однако, всегда висели картины с христианскими и библейскими мотивами. Они глубоко впечатляли меня, ещё когда я был ребёнком. Например, у меня была большая картина Эдуарда Бендемана – скорбящие иудеи в изгнании (по псалму 136) – она висела у нас в гостиной.
Другие картины, на которые можно было взглянуть, это Иисус, идущий со своими учениками по ниве (по Матфею, глава 12). Часто в детстве я рассматривал картину 10 дев, ожидающих пришествие Жениха (Мф.25), но никогда не понимал правильно, что это обозначает или, что должно быть изображено, к тому же, мне она казалась страшной.
То, что в моём кабинете сегодня висят иконы и для меня они что-то значат, подарила мне глубокая дружба с Православными христианами, и, прежде всего, с Ниной и отцом Николаем Торопцевым.
После того, как в 1995 году я первый раз посетил Тамбов с делегацией под руководством Удо и Урсулы Кюпперс и столкнулся с духовной жизнью и традициями Православной Церкви, я с интересом наблюдал, что значит для Православных икона. Как они даже в поездки берут собой маленькие иконочки и ставят их у себя в комнатах.
Сегодня я интуитивно поворачиваю лицо к Красному углу, если в православном доме читается молитва.
Слава, мальчик, который в 1996 году с детской группой Скорбященского храма под руководством Нины Торопцевой принимал участие в молодёжном лагере Христианского Объединения Молодых Людей (нем: Christliche Verein Junger Menschen (CVJM)), подарил мне в благодарность написанную им икону. Она несла для меня двойное значение: с одной стороны, она напоминала мне того мальчика и первую встречу с молодёжью Тамбова, с другой – о духовном послании этой иконы.
Слава, будучи тогда 12-13-летним мальчиком, учился писать иконы под руководством матушки Нины.
Чтобы больше узнать об иконах и их значении, я прочитал об этом книги и статьи, а также прослушал различные доклады. Значение и важность, которые иконы имеют в жизни верующего человека, стало мне всё более понятным после моих визитов в православные семьи и общении с верующими.
Одной из таких семей стала семья Торопцевых. Нина, жена отца Николая и руководитель-ница воскресной школы, рассказала однажды, как во времена, когда из-за политической идеологии было невозможно служить Литургии, она полностью посвятила себя иконам. По узенькой, крутой лесенке мы поднялись в гостиную их дома, которая была также и рабочей комнатой. Она была всегда занята написанием какой-нибудь иконы.
Эскизы и наброски, начатые иконы и необходимые материалы лежали рядом с мольбертом на маленьком письменном столе.
Первую икону, которую вручила мне матушка Нина, была икона с изображением Святого Серафима Саровского, знаменитого русского старца, аскета, духовного учителя и наставника, пожалуй, самого значительного Святого Тамбовского края и всей Русской Православной Церкви.
С течение лет появились и другие иконы, Святителя Питирима, епископа Тамбовского, икона Рождества Христова и другие.
Моими любимыми иконами стали икона Святой Троицы, Богородичная икона с Благословляющим Христом в чаше и икона «Иисус благословляет детей». Она бросилась в глаза – нарисованная на стене старой деревянной церкви в Моршанске.
Летом 2010 года я посетил эту церковь с группой молодёжи из Германии.
Я был также благодарен двум иконам из мастерской профессора Михаила Никольского: изображение Святой Троицы и икона «Христос Панкратор».
Они висят рядом с другими иконами в «моём» Святом углу кабинета.
Мои иконы имеют для меня не только духовное значение, но и напоминание мне о двух великих людях, трагически окончивших свою жизнь, Нине и Николае Торопцевых: напоминание о многочисленных встречах с Вами, о глубоких разговорах и некоторых общих радостях, например, незабываемой поездке на озеро Байкал.
Через мои иконы я связан со своими дорогими друзьями и духовными братьями из Тамбова. Через иконы оживают и встречи прошлых лет.
В одном из волонтерских лагерей 1908 года в Тамбове, профессор Михаил Никольский провел молодежи из Германии вводную лекцию по искусству написания иконы. В старых военных бараках Трегуляевского монастыря юноши и девушки с огромным интересом рассмотрели шаги от эскиза к готовой иконе. С изумлением они наблюдали многочисленные рабочие приёмы, используемые для конечного результата.
Выставка икон на следующий год в Вецларе (Германия) также пользовалась невероятным ус-пехом.
Число моих друзей стало ещё больше, и ценность моих воспоминаний увеличилась.
В благодарных воспоминаниях о двух великих людях.